NOV: В РОССИЮ С ЛЮБОВЬЮ

O&GE. Для американского производителя нефтепромыслового оборудования, компании NOV, предыдущее десятилетие прошло под знаком безуспешных попыток запустить в России производство буровых установок. Об этих неудачах теперь можно забыть: в результате прорыва, который во многом стал возможным благодаря всеобъемлющей господдержке, компания приступила к строительству завода по производству буровых станков в Волгореченске под Костромой. Пэт Шимчак и Боян Шоч недавно встретились с генеральным директором ООО «НОВ Кострома» Энтони Кроуфордом, который подробно рассказал о проекте стоимостью $100 млн, призванном не только обеспечить российских покупателей буровыми установками высокого уровня, но и качественным ремонтом оборудования и послепродажной поддержкой.

«Нефть и газ Евразия» : Что повлияло на решение NOV начать строительство завода под Костромой? Высокие ставки таможенных пошлин на импорт станков имели значение при принятии решения об организации производства в России?

Энтони Кроуфорд : Это, конечно, был один из ряда факторов и причин, повлиявших на наше решение, но далеко не единственный. На протяжении последних 10 лет NOV хотела выйти на российский рынок в качестве производителя нефтепромыслового оборудования, однако либо момент, либо партнер, либо обстановка оказывались неподходящими, и лишь два года назад все эти факторы совпали должным образом. Что касается других факторов, подтолкнувших нас к такому решению, отмечу, к примеру, наличие запчастей и обеспечение послепродажной технической поддержки. Если выпускаете буровую установку в США, Канаде или где-то еще и поставляете ее в Россию, – это замечательно, но после того, как покупатель начал бурить и что-то поломалось, вам понадобятся запчасти, а также помощь технического специалиста и/или сотрудников службы техподдержки, чтобы отремонтировать установку и возобновить работу. Большинство зарубежных производителей нефтепромыслового оборудования не располагают широким ассортиментом запчастей в России, у них нет столь существенного потенциала по оказанию технической поддержки. Понимая это, мы решились на следующий шаг и приступили к строительству завода в России. Прислушиваясь к рынку, от большинства наших российских клиентов то и дело слышали: «Нам бы хотелось, чтобы вы не только производили оборудование в России, но и обеспечивали нас запчастями и выполняли послепродажное техническое обслуживание».

НГЕ: После того, как заработает новый завод, им будут доступны весь этот ассортимент продукции и набор услуг?

Кроуфорд: Да, мы построим цеха по производству оборудования и большие складские помещения с полным набором запчастей и оборудования NOV для большинства наших продуктовых линеек, запустим круглосуточную «горячую линию» на русском и английском языках для оказания техподдержки. Также сформируем большую команду специалистов по технической поддержке, которые смогут выезжать в любую точку России или стран СНГ по первому требованию.

НГЕ: Как идет реализация вашего проекта в настоящее время?

Кроуфорд: Мы начали этот процесс два года назад с учреждения юрлица. Основали компанию, подписали инвестиционное соглашение с российским правительством и администрацией Костромской области на сумму 2,8 млрд рублей. Затем мы открыли офис в Костромской области, оформили покупку 76 га земли, после чего начали набирать персонал, и разрабатывать программу. В декабре прошлого года мы подписали соглашение с нашим генеральным подрядчиком, ООО «Три Моря Констракшн и Трейд Компани», который приступил к работе немедленно – уже 19 декабря на стройплощадке прошла церемония закладки первого камня. Сейчас активно ведутся строительные работы, и мы ожидаем, что завод будет построен, сдан в эксплуатацию и готов открыть свои двери в первом квартале 2015 года. Разумеется, после открытия нам потребуется еще некоторое время для отладки процессов, однако к 2016 году мы планируем производить от 25 до 35 станков в год, а возможно и больше, в зависимости от спроса на рынке. Мы располагаем огромной территорией и доступом к инженерным коммуникациям в Костромской области, что при необходимости позволит нам легко расширить производство и увеличить объем выпускаемой продукции.

НГЕ: Вы упомянули проблемы, ранее мешавшие NOV запустить производство в России. Не могли бы более подробно рассказать, что сдерживало эти планы?

Кроуфорд: Раньше у нас не было контактов на высоком уровне, равно как и предложений прямой поддержки со стороны российского правительства. В этот раз упомянутые факторы стали отправной точкой для принятия решения о строительстве завода. К нам обратились представители администрации президента и сказали, что хотели бы, чтобы NOV реализовала этот проект. Заодно они обещали, что компания получит поддержку со стороны федеральных властей. Они также предоставили нам значительные инвестиционные льготы для повышения привлекательности сделки, что стало для нас одним из ключевых факторов на стадии принятия решения по проекту. Прежде таких условий у нас не было. Раньше мы в индивидуальном порядке занимались поиском российского партнера для создания совместного предприятия. Как всем известно, в силу ряда причин, ваш партнер по СП сегодня может говорить одно, завтра другое, а на третий день вообще исчезнуть, в результате чего вы теряете уверенность в успехе такого сотрудничества. Все те, кто находился в России в 1990-е годы, помнят жуткие истории об СП. Слава богу, эти времена давно прошли, и инвестиционная обстановка сейчас намного привлекательнее.

НГЕ: В чем заключалась суть предложения представителей власти? Насколько оно было связано с нынешним состоянием парка буровых установок и попыткой переломить тенденцию за счет замены изношенных станков продукцией российского производства?

Кроуфорд: Вы правы на все 100, это взаимосвязанные вещи. Двадцать пять лет назад, в середине 1980-х, на заводе «Уралмаш» трудилось свыше 100 тыс. работников, и он был практически основным предприятием, предоставляющим рабочие места в Свердловске, ныне Екатеринбурге. К тому же, завод пользовался поддержкой советского правительства. В те годы, «Уралмаш» располагал собственными литейными цехами, закупал железную руду, на заводе обрабатывали металл и выпускали в среднем 25-30 станков в месяц. Переход от столь масштабного производства к тому, что произошло в 1992–1997 годах, когда все, по сути, было разрушено и развалено, мощно ударил по российской промышленности не только в нефтегазовом секторе, но и в тяжелом машиностроении в целом. Сегодня российский парк буровых установок стар и изношен, примерно 75% станков эксплуатируются 20 или более лет. Иными словами, их срок эксплуатации подходит к концу, и в ближайшие три-пять лет России придется принимать меры, чтобы заменить эту часть бурового парка за счет создания производственного потенциала внутри страны или путем увеличения импорта. Кроме политического аспекта, который присутствует в нефтегазовой отрасли, нельзя забывать, что это еще и стратегическая отрасль промышленности. Для России стратегически важно иметь такие производственные возможности в пределах страны вместо того, чтобы становиться потенциально зависимой от других государств.

НГЕ: На фоне упомянутой вами поддержки властей работа по строительству завода должна проходить довольно гладко, с минимальными бюрократическими проволочками?

Кроуфорд: Совершенно верно. Я прожил в России 15 лет, учился в Санкт-Петербурге, провел большую часть своей взрослой жизни здесь и могу сказать, что это первый проект в моей карьере, когда все вот так идеально совпало, и мы заручились надежной поддержкой на высшем уровне. Не вдаваясь в подробности, скажу лишь, что в этом проекте мы столкнулись с определенными вопросами, для урегулирования которых в ряде моих предыдущих проектов понадобилось бы несколько месяцев... Под этот проект администрация президента России учредила комиссию, которая регулярно общается с губернатором Костромской области, запрашивает отчеты о состоянии дел и о том, как соблюдается график строительства. При возникновении любых отклонений или отставаний от графика, представители администрации президента просят меня передать список вопросов, по которым нуждаемся в помощи, и, как правило, в течение 24-72 часов все вопросы снимаются.

НГЕ: С учетом текущего состояния парка буровых установок, как бы вы охарактеризовали прошлогодний прогноз ТПП России, предусматривающий рост нефтедобычи в стране до 550 млн т к 2018 году? Он реалистичен или чрезмерно оптимистичен?

Кроуфорд: Я думаю, что-то среднее. Многое зависит от того, как правительство и нефтяные госкомпании будут двигаться к достижению этой цели. Мы довольно точно представляем существующий потенциал по производству буровых установок в России, и понимаем какова будет мощность нашего завода. Однако, если будет принято политическое решение, добыча нефти может существенно увеличиться. Иными словами, при размещении нескольких крупных заказов на буровые установки сегодня, нефтяникам по плечу увеличить добычу до 550 млн т к 2018 году.

НГЕ: Планирует ли NOV выпускать полный диапазон буровых установок, начиная со станков базовой комплектации и заканчивая буровой техникой высокого класса?

Кроуфорд: Абсолютно верно. Когда три-четыре года назад мы разрабатывали бизнес-план, именно такой подход являлся его ключевой составляющей. Наши российские клиенты повторяли вновь и вновь: «Нам не нужен буровой станок в исполнении для Северного склона Аляски со всеми „наворотами", который будет стоить $50 млн. Для работы в Сибири мы готовы рассматривать станки ценой примерно $15-25 млн. Кроме того, нам нужна послепродажная поддержка и запчасти».
У нас есть базовый проект станков, который оптимизирован для России. При этом покупателям будут доступны дополнительные опции, в зависимости от их потребностей. Хороший пример схожей ситуации – события, не так давно имевшие место в российском автопроме. Десять лет назад рост таможенной пошлины на импорт иномарок привел к тому, что покупателям приходилось доплачивать порядка 80-90% стоимости машины. Увидев это, Ford, Mitsubishi, Volkswagen и ряд других иностранных автопроизводителей запустили производство в России, предлагая рынку, в основном, модели базовой комплектации. Так, например, во Всеволожске, рядом с Санкт-Петербургом, на площадке Ford выпускают автомобиль с довольно простым вариантом шасси. Базовая модель стоит 180 тыс. рублей, там механические стеклоподъемники и дверные замки, и нет радиоприемника, но если вы заплатите за дополнительные опции, то получите полный набор с более мощным двигателем, электрическими стеклоподъемниками, проигрывателем компакт-дисков, кожаными сиденьями и пр. Гибкость предложения дает покупателю возможность выбора. Мы сделаем то же самое в отношении буровых установок и скважинного инструмента, которые будем выпускать под Костромой.

НГЕ: Есть ли у вас планы по производству верхних приводов для буровых установок?

Кроуфорд: На первом этапе проекта – нет, на этой стадии мы будем преимущественно выпускать станки для бурения на суше грузоподъемностью 270-320 т. Также у нас будет возможность производить намного более крупные станки грузоподъемностью 950 т, используемые, к примеру, для бурения с большим отходом от вертикали. Мы также будем производить мобильные буровые установки грузоподъемностью 160-200 т. Помимо станков, будем выпускать и скважинный инструмент – гидравлические ясы, буровые долота, переходники, разбуриватели и ловильный инструмент. Кроме всего перечисленного, построим цех по ремонту верхних приводов и ПВО. Что же касается начала производства верхних приводов, мы ориентируемся на конец 2016 года или более поздний срок.

ЗАВОД ПО ПРОИЗВОДСТВУ БУРОВЫХ УСТАНОВОК NOV В РОССИИ

• Местонахождение: Волгореченск, Костромская область
• Объем инвестиций : $100 млн
• Генподрядчик: ООО «Три Моря Констракшн и Трейд Компани»
• Предельная мощность производства : 35 буровых установок в год
• Ожидаемый ввод в эксплуатацию : конец марта 2015 года

Продуктовая линейка

• Буровые установки эшелонного типа в арктическом исполнении с грузоподъемностью от 160 т до 950 т
• Буровые платформы в арктическом исполнении
• Стационарные буровые установки с грузоподемностью от 160 т до 950 т
• Мобильные буровые установки
• Внутрискважинное оборудования: долота, гидравлические ясы, двигатели
• Капитальный ремонт и аренда системы верхнего привода