RUS | ENG | All
Enter the email or login, that you used for registration.
If you do not remember your password, simply leave this field blank and you will receive a new, along with a link to activate.

Not registered yet?
Welcome!

2021-06-02 14:10:00

ЦЕНА НЕФТИ $50 - $60

ЦЕНА НЕФТИ $50 - $60

МИНЭНЕРГО РОССИИ - Санкт-Петербург, 2 июня. - ИНТЕРВЬЮ НИКОЛАЯ ШУЛЬГИНОВА АГЕНТСТВУ «РИА НОВОСТИ»

«Не дождётесь!» – смеётся глава Минэнерго России Николай Шульгинов в ответ на вопрос о закате эры углеводородов. В своём первом интервью агентству «РИА Новости» на посту министра он объяснил, почему нефть не будет стоить 100 долларов в ближайшие годы, а климатическая повестка часто оборачивается хайпом, рассказал о налоговых новациях для ТЭК, водородной энергетике и перспективах экспорта СПГ. Интервью состоялось в преддверии ПМЭФ-2021, на котором будет обсуждаться насыщенная энергетическая повестка. Беседовали Татьяна Киселёва и Елизавета Ворновицкая.

– Николай Григорьевич, Вы пришли в Минэнерго в интересное время, когда углеводороды, основа российского бюджета, всё больше теряют своё былое величие. Раньше все спорили о теориях «пик ойл» и «пик спроса», теперь заговорили ещё и о «пике престижа нефти». Как Вы считаете, он уже наступил?

– Можно одной фразой ответить?

 Конечно.

– Не дождётесь! (Улыбается - ред.).

 И всё же, почему Вы так считаете?

– Потому что много неопределённости. Мы видим, что некоторые страны, правда не все, из-за климатической повестки начинают думать на перспективу об отказе от ископаемого топлива, разведки нефти. В своей генеральной схеме отрасли мы тоже в одном из сценариев предусмотрели к 2035 году снижение добычи. Но это не означает полный отказ или резкое снижение. Этого скорее всего не будет.

У разных аналитиков оценки разные. Мы к прогнозам присматриваемся и думаем, что до 2035 года резкого изменения точно быть не должно. Хотя в части престижа нефти, наверное, что-то и произойдёт. Банки уже пытаются ограничить финансирование проектов, связанных с ископаемым топливом. Эти ограничения, конечно, могут затронуть и компании ТЭК, увеличить стоимость финансирования. Но сказать, что всё, эра нефти заканчивается, мне кажется, ещё преждевременно.

 Уже затрагивают. Недавно группа парламентариев ЕС обратились к Франции, Германии и Италии с призывом прекратить финансовую поддержку проекта «Арктик СПГ 2».

– Хорошо летом призывать к этому. А зима наступает – все начинают потреблять и уголь, и газ.

 Есть мнение, что агрессивная климатическая политика наряду с давлением на отрасль от пандемии COVID-19 может привести к нехватке нефти в мире раньше, чем она действительно будет не нужна. Это подогрело разговоры о начале нового суперцикла на рынке и скачке цен к $100 за баррель. Каково видение Минэнерго на этот счёт?

– В начале года у некоторых аналитиков действительно были такие оценки. При этом США ввели стимулирующие меры, спрос увеличился. В то же время есть ОПЕК+, который ведёт политику балансирования спроса и предложения. Поэтому, мне кажется, что такого, что цена вскоре дойдёт до 100 долларов, не будет. Наши оценки на ближайшие 2-3 года всё же где-то 50-60 долларов за баррель.

А на далёкую перспективу оценки разные: прогнозируют и 50, и 70 долларов за баррель. Но есть неопределённость, энергопереход. Как тут можно загадывать? Компании всё равно смотрят за тем, что происходит в мире, думают о низкоуглеродных проектах, о трансуглеродных налогах.

 Россия в 2019 году побила постсоветский рекорд по добыче нефти. В условиях глобального энергоперехода нам больше такие рекорды не светят?

– Нефти добывается столько, сколько её нужно потребителю на внутреннем и внешнем рынках. Поэтому всё будет зависеть от благоприятного сочетания этих факторов. Нам главное – не рекорды, а баланс на рынке. Он в том числе определяет и цены.

 А какой ваш прогноз на ближайшие 1-2 года по добыче нефти?

– Пока сложно точно сказать. Сейчас добыча идёт на несколько процентов ниже прошлогоднего показателя. Но она восстанавливается, так как с ОПЕК мы постепенно ослабляем ограничения.

 В проекте генсхемы развития нефтяной отрасли указывалось, что в России через 7-8 лет наступит пик добычи и нужно быстрее монетизировать запасы. Может ли ускоренный переход на НДД помочь в этом? Когда он должен быть завершен?

– НДД – это пилотный проект. Правильно будет посмотреть сначала на эффективность этого инструмента, а потом уже принимать решение о его развитии. Нужен баланс интересов недропользователей и бюджета РФ.

Предложения по расширению периметра НДД звучат постоянно: сверхвязкая нефть, обводнённая. Мы, конечно, реагируем, но все эти предложения могут быть рассмотрены не раньше 2024 года из-за особенностей бюджетного процесса. Что касается сверхвязкой нефти, то вариант прорабатывается. В течение 2022 года мы разработаем параметры. Но думаю, что ввод изменений всё равно будет не раньше 2024 года – всё, что связано с расширением периметра НДД.

 В мае Вы говорили, что возможно рассмотреть более ранние сроки.

– Хотелось бы. Думаю, что в 2022 году мы разработаем критерии для сверхвязкой нефти, а дальше посмотрим, как ситуация будет разворачиваться – удастся раньше или нет.

 По трудноизвлекаемой нефти и обводнённым месторождениям также обсуждается их переход на НДД?

– Сейчас это наиболее актуальная форма, других вариантов не предусматривается. Однако надо сначала определить эффективность этого механизма и необходимые параметры для отдельных категорий.

 Нефтегазовая отрасль хором заявляет, что если и ожидается сокращение спроса на нефть, то газ ещё долго будет сохранять свои позиции в качестве переходного энергоносителя. Как считаете Вы?

– Ну кто-то считает, что газ будет переходным топливом, а кто-то, что основным. Я думаю, что у газа хорошее будущее. Он либо будет преобладающим, либо из газа будут делать «голубой» водород с улавливанием CO2.

 Удержание позиций России на рынке газа неразрывно связано с нашей экспортной стратегией. И Минэнерго периодически высказывается за дальнейшую либерализацию экспорта СПГ. Какая работа ведётся в этом направлении? 

– Есть поручение Президента на эту тему, и мы внесли в Правительство предложение о корректировке закона. Оно заключается в том, чтобы расширить перечень экспортёров СПГ за счёт проектов Арктической зоны, удалённых от Единой системы газоснабжения. Эти предложения рассматриваются.

 Каковы в таком случае перспективы у «Якутского СПГ»?

– Когда будут приняты изменения, которые создадут возможности для арктических проектов, тогда можно будет вернуться к обсуждению вопросов «Якутского СПГ».

 Если в перспективе будет появляться больше экспортёров СПГ, не будет ли их продукция конкурировать с российским трубопроводным газом?

– Вопрос спорный. Мы считаем, что конкуренции между российским газом, как многие говорят, нет. Есть конкуренция СПГ с СПГ: российского с американским, австралийским, катарским и так далее. Объёмы трансграничной торговли СПГ скоро превысят торговлю трубопроводным газом, и наша задача – ощутимо присутствовать на этом рынке. Мы следим за ситуацией.

 «Газпром» выступает за проработку исключающего риски конкуренции механизма. Планируется ли для этого вводить пошлины на экспорт СПГ, например, для основного сейчас экспортного рынка «Газпрома» - Европы?

– Я думаю, что пока мы такое не поддержим. У трубопроводного газа есть своя ниша, условия, покупатели. СПГ более мобилен. Появился спрос, например, в Китае или других странах АТР – СПГ ушёл туда. При этом мы однозначно будем следить за ситуацией совместно с «Газпромом» и другими участниками рынка, чтобы максимально защитить интересы России.

 Правительство фокусируется сейчас на развитии нефтегазохимии, изучает поддержку нового сырья и более глубокого передела. Однако Минфин считает, что нет нужды вводить обратный акциз для проектов на базе пропилена или увеличивать его для нафты. Что думает Минэнерго?

– В этом вопросе мы поддерживаем Минфин. Есть риск, что стимулы уже начнут конкурировать между собой. Для нафты сейчас создана достаточная поддержка. Что касается проекта ВНХК компании «Роснефть», то это отдельная ситуация. Возможна некая альтернатива инвестиционному коэффициенту на обратный акциз, связанная с логистикой.

 Водород сейчас рассматривается в качестве главного энергоносителя будущего, а Россия планирует занять на этом рынке 20%. Для этого Минэнерго разрабатывает концепцию развития водородной энергетики. Когда её утвердят?

– О водороде сейчас говорят все и везде. Конечно, мы наблюдаем за становлением этой отрасли. У нас уже есть программа развития водорода, сейчас на очереди соответствующая концепция. Документ отправлен в ведомства для согласований, во втором квартале планируем принять.

Но на самом деле, оценки по рынку водорода пока очень разные – от десятков до сотен миллионов тонн. То ли это будет некий глобальный рынок с морскими перевозками до мест потребления, например, в Японию. То ли это будут водородопроводы, как обсуждают в Европе. То ли рынки будут локальными, рядом с производством и потреблением.

Вариантов много, но Россия точно должна о них и думать, и в них участвовать. Поэтому наша задача – больше работать над совместными проектами, например, с Германией или другими странами.

 Германия действительно сейчас активно педалирует эту тему. Обсуждения с ней ведутся пока только на стадии научных разработок?

– Больше пока на стадии НИОКР. Но они действительно заинтересованы, понимают наш потенциал. Россия и Япония обсуждали участие в производстве водорода, но проект тогда не пошёл, потому что не было безопасных технологий перевозки. Сейчас они появляются. Будем работать.

 Как Вы думаете, когда появится глобальный рынок водорода?

– Если глобальный рынок появится, то, по моим ощущениям, к концу следующего десятилетия. Кстати, уже есть даже карты водородопроводов по Европе.

 Тем не менее, наши компании уже сейчас видят эти тренды и прорабатывают свои проекты. Сложность у них вызывает отсутствие чёткой нормативной базы, в частности, по улавливанию и хранению СО2. Как проблему решает Минэнерго?

– Мы работаем над этим. В рамках концепции развития водородной энергетики пропишем, что такая работа должна быть спланирована вместе со сроками. Компании также активно изучают данное направление.

 Проекты «зелёеного» водорода, с Вашей точки зрения, так ли они экологичны? Ведь для производства такого энергоносителя, призванного заменить остальные ископаемые виды топлива, требуются огромные ресурсы воды? Не приведёт ли это к экологическим катастрофам по типу Аральского моря?

– Поэтому и не нужно бросаться в пучину чего-то, считать приемлемым только «зелёный» водород, например. Необходимо рассматривать различные варианты. Так, многие страны поддерживают атомную энергетику, и я уверен, что её также признают «чистой».

Что касается водорода, надо ещё решить ряд проблем: накопления, хранения, материалов, транспортировки, использования. Если это «зелёный» водород, то воду ещё нужно очищать. Необходимы мощные и более дешёвые электролизеры, а они пока на стадии НИОКР. Это всё затраты, которые снижают конкурентность. Есть страны, где существует дефицит воды – что им делать?

На самом деле, сейчас интересное время. Мы видим, что одни хотят так, другие хотят по-другому. Хорошо, что есть спектр идей. Из него всё равно выделятся те, кто будут конкурентными и экономически эффективными.

 Правительство в этом году предприняло множество мер по сдерживанию цен на рынке топлива. Но Дальний Восток всё равно остается проблемным регионом. По мнению вице-премьера Юрия Трутнева, помочь может строительство нового НПЗ. Как Вы считаете, почему желающих как будто бы нет?

– Тут важен потенциал ВНХК. Мощность переработки – 12 миллионов тонн в год. Этого достаточно, чтобы сбалансировать спрос. Тем более, на Дальнем Востоке будет ещё реконструкция и Комсомольского НПЗ, и Хабаровского НПЗ.

 Сейчас обсуждается ввод субсидий РЖД на поставку топлива для Дальнего Востока. Отмена дальневосточного демпфера высвободит 2 тысячи рублей на тонну, но субсидии анонсировали в размере до 4 тысяч. За счёт каких источников будет покрываться остальная часть?

– Как раз поиск источников финансирования сейчас продолжается.

 Какие источники в таком случае рассматриваются? Есть ли среди них ФНБ?

– ФНБ среди них нет. Но источники мы найдём, мера поддержки точно нужна.

 Не менее важная задача Правительства – повышение уровня газификации в России. Принята «дорожная карта». За счёт каких источников она будет финансироваться?

– За счёт средств единого оператора газификации. Конечно, в «дорожной карте» указано дать предложения по дополнительным источникам финансирования, но всё равно ответственность будет у единого оператора. И нужно понимать, что средства точно будут найдены. Сначала для догазификации, потому что по ней задача стоит к 2023 году обеспечить подведение газопроводов к границам участков граждан.

 На Северном Кавказе традиционно большие долги за газ перед «Газпромом». Это ведёт к убыткам «Газпром межрегионгаза» и, соответственно, проблемам с газификацией. В этом ключе как Минэнерго относится к предложению компании отказаться от сбыта газа и газораспределения в Дагестане, создав там единого федерального оператора?

– Мы такую идею не поддерживаем. В регионах нужно решать проблему стандартными методами, смотреть, где ситуация наиболее острая, подключать региональные власти. Необходимо ликвидировать незаконные врезки, повысить эффективность тарифного регулирования.

 Как Минэнерго оценивает возможности развития атомной энергетики в России в среднесрочной перспективе  будут ли по-прежнему востребованы блоки большой мощности или сменится тренд на блоки малой и средней?

– Это мировая тенденция. У США тоже есть модульные блоки небольшой мощности. Они их пытаются продавать во всём мире. Наши разработки конкурентоспособны. Но мне кажется, что пока еще найдется место и для крупных блоков. В том числе, и в России.

 Очевидно, что на севере большие блоки вряд ли будут нужны, а в европейской части России?

– В европейской части вряд ли. Ну и потом, вы видите, «Росатом» ведёт активную политику по строительству в других странах, поэтому нельзя списывать со счётов крупные блоки. Тем более, если они будут строиться с замкнутым циклом.

 Расскажите, почему не рассматривается ввод прогрессивной шкалы энерготарифов для населения на федеральном уровне, учитывая наличие положительной практики в отдельных регионах?

– Да, в регионах есть такой опыт, но вообще сейчас непростое время – COVID-19, многие остались без работы, потеряли доходы, а рост тарифов для тех, кто потребляет больше 100-150 кВт.ч, ситуацию только усугубит. Поэтому пока мы считаем, что важнее сначала определиться с адресной поддержкой населения.

 А как тогда достичь цели по ликвидации перекрёстного субсидирования в электроэнергетике, которая прописана в Энергостратегии до 2035 года?

– Я думаю, что ликвидировать её полностью – в текущих реалиях трудновыполнимая задача. Мы будем актуализировать Энергостратегию, там есть моменты, которые надо доработать, и не только в части «перекрёстки». Например, в документе прописаны менее амбициозные параметры, чем в принятой долгосрочной программе развития производства СПГ.

 Значит, слово «ликвидация» в отношении «перекрёстки» из Энергостратегии исчезнет?

– Скорее всего. «Перекрёстка» в том или ином виде во всем мире существует. Это вопрос государственной и социальной политики, поэтому ликвидировать «перекрёстку», я думаю, нельзя, но можно держать в определённых рамках, а главное – не давать ей необоснованно расти.

 Промышленные потребители в России ещё платят за различные программы развития электроэнергетики, так называемые надбавки, от них возможно отказаться?

– От уже принятых решений отказаться нельзя, но важно в дальнейшем принимать такие решения не келейно, а широко обсуждать их. «Дальневосточная» надбавка для снижения цен для потребителей в ДФО, надбавка для повышения энергобезопасности в Калининградской области, программы развития возобновляемой энергетики, субсидирование через регулируемые договоры отдельных регионов – уже принятые Правительством решения. Но в то же время надо сдерживать аппетиты тех, кто хочет финансировать свои проекты через оптовый рынок электроэнергии и мощности. Нельзя допустить, чтобы число надбавок росло, надо отстаивать и интересы рынка.

Новые надбавки нужно обсуждать открыто, выносить, в том числе, на Правкомиссию по развитию электроэнергетики, зафиксировав критерии эффективности использования инструментов поддержки. Такие решения должны быть осознанными и обоснованными.

 Строительство ещё 25 мусоросжигательных ТЭС может быть профинансировано за счёт этого механизма?

– Мы против, потому что «а» – дополнительная мощность нам не нужна, «б» – стоимость мощности на этих мусоросжигательных заводах в четыре раза дороже, чем на атомной генерации. Это при том, что решаются важные, но все-таки региональные задачи переработки мусора. Позиция Минэнерго такова, что инвесторам, строящим мусоросжигательные ТЭС, мы готовы предложить общий порядок оплаты поставленных с таких станций электрической энергии и мощности. Обычные действующие рыночные механизмы.

 Как энергокомпании смогут обеспечить установку «умных счётчиков» без роста тарифов на электроэнергию?

– Закон об «умных счётчиках» прежде всего направлен на снижение социальной нагрузки и снятие ответственности с потребителей за организацию учёта. Теперь за него отвечают профессиональные участники рынка, что позволит повысить эффективность отрасли как раз за счёт внедрения этого интеллектуального учёта. У компаний появится экономия, которая будет направляться на установку «умных счётчиков». Концепция плавного перехода на интеллектуальный учёт позволит распределить нагрузку на тариф оптимальным образом. То есть никакого сверхнормативного роста тарифов быть не должно.

 А вообще установка интеллектуальных приборов учёта во сколько компаниям обойдётся, есть какие-то оценки?

– Этот небыстрый процесс, замена счётчиков будет происходить постепенно, в течение 15 лет. Эффективность внедрения интеллектуального учёта зависит от многих факторов, поэтому оценки могут быть разными. Мы будем следить за ходом реализации реформы по замене счётчиков компаниями, при необходимости совершенствовать нормативную базу для достижения максимального эффекта. И это при безусловном повышении качества обслуживания потребителей.

 По поводу задолженности гарантирующих поставщиков Северного Кавказа. Когда будет найден компромисс, который устроит генерирующие компании?

– Непростая история. Было совещание у вице-премьера Александра Новака, запланировано совещание с генерирующими компаниями в Минэнерго. В Минэкономразвития прошло совещание с ФОИВами. Мы сообща ищем пути решения, главные из которых – это формирование экономически обоснованных тарифов по всем цепочкам поставки услуг ЖКХ и корректных нормативов потребления. Думаю, что вопрос может быть вынесен и на правкомиссию. В общем, будем обсуждать на более высоком уровне ещё. Компромисс должен быть найден.

 Заявки на отбор на базе инновационных газовых турбин подавали только те три компании, которые его предварительно прошли?

– Отбор проходил на конкурентных принципах, ограничений кроме обязательной локализации производства не было, поэтому участников отбора было существенно больше.

 Но при этом можно ли говорить о низком спросе на эти турбины?

– Эти турбины по большей части ещё нужно разработать. Конкурс проводится для того, чтобы сформировать в России первичный заказ. Если эта история получит развитие, появятся и другие интересанты. На сегодня достаточно отобранных объёмов, потому что в требованиях к конкурсу как раз учитывались типоразмеры машин и отбор прошли малые, средние и большие турбины – всё, что необходимо для «обкатки».

 При условии выпуска и эффективной работы турбин будут проводиться ещё отдельные отборы?

– Самое главное сейчас – получить работоспособные турбины, чтобы задача была выполнена и у генерирующих компаний появилась в том числе уверенность, что российские газовые турбины будут работать в постоянном режиме. В дальнейшем мы всё-таки видели себе погружение ГТУ в общую систему отбора проектов модернизации, без необходимости выделения их в особую группу.

 Если производители снизят себестоимость турбин, эти проекты могут быть включены в общий конкурс?

– Да, поэтому и нельзя, чтобы производился только один вариант турбины. Наличие разных вариантов обеспечивает более низкий уровень капзатрат, и безусловно, стоимость будет зависеть от массовости спроса.

– Рассматривается ли приватизация «Россетей», «РусГидро», «Интер РАО» и нужна ли она?

– На повестке вопрос не стоит. Это отдельные индивидуальные решения.

 В РФ скоро появится система низкоуглеродных сертификатов, при этом некоторые компании уже продают «зелёные» сертификаты по международным стандартам. Их будут встраивать в систему или они будут параллельно существовать?

– Минэнерго разработало законопроект, определяющий порядок оборота сертификатов происхождения электроэнергии, но он не запрещает компаниям заключать свои сделки. Необходимо лишь будет зачесть их результаты в едином публичном реестре сертификатов.

 Как относитесь к идее перевода энергоизолированных районов Дальнего Востока на ВИЭ?

– Изолированных районов много в Якутии, в Хабаровском, Приморском краях. Там можно заменить дизель-генерацию не полностью на ВИЭ, а на гибридную энергетику. «РусГидро» занимается этим в Якутии и на Камчатке, где старые дизель-генераторы. Их меняют на современные, дополнительно ставят ветряк или «солнце», аккумулятор, автоматику и таким образом снижают расходы дорогостоящего дизельного топлива, которое доставляется «северным завозом». Этот вариант считаю наилучшим.

 Новая модель рынка тепла – «альткотельная» – предусматривает рост тарифов на тепло, и, хотя он и распределяется на срок от 5 до 15 лет, можно ли обойтись без их увеличения?

– Рост тарифов управляемый. А как Вы хотели проводить модернизацию? Надо понимать, что мы получаем надёжность теплосетевой инфраструктуры и снижение потерь тепла.

 Переводом городов на «альткотельную» занимается ряд компаний. Может, следует создать единую компанию-оператора теплосетей?

– Нереально, в каждом регионе всё по-разному, рынок же локальный. Нет и не может быть единого рынка тепла. Тем более, есть отдельные компании, которые не согласны, что «альткотельная» – это самый эффективный метод. Их довод, что долгосрочный тариф на тепло лучше. Мы считаем, что «альткотельная» показывает и доказывает свою эффективность. Важно двигаться в этом направлении и улучшать техническое состояние сетей.

 Планируется оставлять добровольный характер перехода населённых пунктов на «альткотельную»?

– Конечно, ведь нужно объяснять населению, доказывать необходимость изменений, искать замену старым, отслужившим своё котельным, которые как минимум загрязняют воздух в черте города. Это очень важная работа. 

-----  


Earlier:

ЦЕНА НЕФТИ $50 - $60
2021, May, 28, 11:35:00
OIL PRICE: NOT ABOVE $70
Brent fell 9 cents, 0.1%, to $69.37 a barrel. WTI was at $66.90 a barrel, up 5 cents, or 0.1%.
ЦЕНА НЕФТИ $50 - $60
2021, May, 27, 13:20:00
OIL PRICE: ABOVE $68 ANEW
Brent had shed 42 cents, or 0.6%, to $68.45 a barrel . WTI fell 35 cents, or 0.5%, to $65.86 a barrel.
ЦЕНА НЕФТИ $50 - $60
2021, May, 26, 13:25:00
OIL PRICE: NOT ABOVE $69 YET
Brent rose 13 cents, or 0.2%, to $68.78 a barrel. WTI was down 5 cents, or 0.1%, at $66.02 a barrel.
ЦЕНА НЕФТИ $50 - $60
2021, May, 26, 13:15:00
GLOBAL OIL DEFICIT 1 MBD
Global oil deficit is currently seen at around 1 million barrels per day, Russia's deputy prime minister Alexander Novak told reporters on Wednesday.
ЦЕНА НЕФТИ $50 - $60
2021, May, 25, 12:40:00
OIL PRICE: NOT ABOVE $69 ANEW
Brent were down 1 cent at $68.45 a barrel. WTI were off 8 cents at $65.97 a barrel.
ЦЕНА НЕФТИ $50 - $60
2021, May, 24, 13:05:00
OIL PRICE: NOT ABOVE $68 ANEW
Brent rose $1.25, or 1.9%, to $67.69. WTI was at $64.73 a barrel, up $1.15, or 1.8%.
ЦЕНА НЕФТИ $50 - $60
2021, May, 21, 10:10:00
OIL PRICE: NEAR $65
Brent fell $1.55, or 2.3%, to settle at $65.11 a barrel. WTI crudeended $1.31, or 2.1%, lower at $62.05 a barrel.
All Publications »
Tags: НЕФТЬ, ЦЕНА, РОССИЯ