ГЛОБАЛЬНАЯ ЭНЕРГЕТИЧЕСКАЯ НЕСТАБИЛЬНОСТЬ

МИНЭНЕРГО РОССИИ - 21.12.2021 - Прогноз научно-технологического развития отраслей ТЭК России на период до 2035 года.

1. Мировые тенденции и их влияние на развитие энергетики

1.1. Мегатенденции

Мировые тенденции научно-технологического развития являются процессами, протекающими в рамках более масштабных процессов, которые могут быть названы «мегатенденциями», и, в свою очередь, оказывают на них большее или меньшее влияние.

1.1.1. Окружающая среда

Климатические изменения и рост экстремальности погодных условий, включая увеличение количества осадков в зонах влажности и их уменьшение в зонах с низким уровнем годовых осадков, увеличение частоты ураганов, тайфунов, засухи и прочих стихийных бедствий, возрастание их разрушительной силы и масштаба наносимого ущерба. ). Следует отметить, что поскольку объекты энергетики расположены практически во всех географических зонах и регионах планеты, нет ни одного вида стихийных бедствий, от которых они были бы независимы.

Истощение доступных природных ресурсов, обеспечивающих население питьевой водой, продовольствием и энергией. По оценкам, в результате роста мирового населения и увеличения доли «среднего класса» потребности в продуктах питания, воде и энергии возрастут приблизительно на 35, 40 и 50 % соответственно. Изменения климата ухудшат перспективу доступности этих жизненно важных ресурсов.

Рост антропогенного, в том числе мутагенного, загрязнения окружающей среды, порождающего, среди прочего, угрозы новых эпидемий и пандемий, ухудшение генофонда человека и других живых существ. Хотя наиболее уязвимыми перед угрозой эпидемий являются африканские страны южнее Сахары, однако глобальная транспортная инфраструктура распространяет эту угрозу фактически на весь мир.

Указанные тенденции влияют на энергетику как непосредственно – в своих экстремальных проявлениях (разрушение объектов ТЭК в результате стихийных бедствий), так и опосредовано – через экономическую сферу (рост расходов на страхование, повышение уровня безопасности объектов энергетики, рекультивация и охрана окружающей среды) и политическую (климатическая и экологическая политика). Изменяются технико-экономические и эксплуатационные требования к объектам энергетики в отношении защищенности, устойчивости, резервирования и т.п.

Необходимость прогнозирования, предупреждения и защиты объектов ТЭК от негативного воздействия указанных изменений окружающей среды, как и необходимость в защите самой окружающей среды от негативного воздействия объектов ТЭК создает спрос на широкий спектр различных технологий и выступает драйвером научно-технологического развития не только в энергетической сфере.

1.1.2. Демография

Замедление роста населения, старение населения и формирование гендерного дисбаланса (перевес на стороне мужчин). Сравнительно быстрый рост ожидается только в Африке и Азии, причем Африка обеспечит почти половину глобального прироста.

Увеличение географического дисбаланса прироста населения. К 2025 году более половины населения планеты будет проживать в Азии, Европа находится в состоянии «демографической катастрофы». Перенаселение в наибольшей степени угрожает Индии, претендующей прийти на смену Китаю в качестве глобального экономического локомотива.

Усиление региональной и трансконтинентальной миграции, в том числе из-за неравномерности роста населения и усиления глобального экономического неравенства.

Урбанизация. Тенденция, главным образом характерная для развивающихся стран, проходящих стадию индустриализации. Свыше 70 % мирового населения к 2050 г. окажется в городах и агломерациях (которых, по некоторым оценкам, будет около 600), что будет способствовать экономическому росту (на них придется 80 % роста), но создаст проблемы с продовольственными, водными и энергетическими ресурсами. Кроме того, урбанизация способствует снижению рождаемости, росту стандартов потребления, социальной нестабильности, распространению эпидемий и кризису инфраструктур жизнеобеспечения.

Перечисленные тенденции обеспечивают структурный сдвиг в энергетике в пользу увеличения доли электроэнергетики.

1.1.3. Социальная сфера

Рост и консолидация глобального «среднего класса». Тенденция затухнет или продолжится в зависимости от темпов экономического роста и продолжения глобализации либерально-капиталистической модели развития. Глобализация среднего класса будет способствовать распространению экономических «стандартов потребления» западного среднего класса (или, по крайней мере, стремление к ним), что закономерно вызовет ряд экономических последствий, в том числе для энергетики.

Диверсификация социальной структуры и увеличение социальной нестабильности, в том числе распространение разного рода криминального и девиантного поведения, включая терроризм.

Углубление кризиса базовых социальных институтов и систем (государственной власти, семьи, образования, здравоохранения, социального обеспечения, церкви, партийной системы, масс-медиа, общественной морали, собственности и т.д.).

Социальные процессы тесно переплетаются с демографическими, политическими, экономическими и процессами развития технологий, формируя довольно пеструю и трудно прогнозируемую картину. Социальная нестабильность считается в настоящее время наиболее распространенной в мире угрозой, нейтрализация которой требует, в том числе, технологических решений.

1.1.4. Геополитика

Нарастание глобальной политической нестабильности с периодическим перерастанием в открытые конфликты в различных регионах земного шара. Одним из проявлений указанной тенденции является развернутая США, ЕС и их союзниками против России война нового типа – рестрикционная, – основанная на использовании широкого набора санкций и акций: экономических, финансовых, технологических, дипломатических, гуманитарных.

Расширение спектра и возрастание роли геополитических и/или геоэкономических коалиций, придерживающихся принципа конкурентного исключения.

Использование глобальных и/или региональных инфраструктур в качестве инструментов контроля и политического влияния, причем не только посредством расширения и интеграции инфраструктуры, но и дефрагментации. Это касается не только материальных инфраструктур (трубы, рельсы, провода), но и виртуальной инфраструктуры Интернета, которая тоже превращается в инструмент подрывной деятельности (кибератак), средство шпионажа и арену борьбы за контроль над информацией.

Политизация видения будущего, то есть использование прогнозируемых будущих ситуаций в качестве оснований для военных, политических и экономических решений и превентивных действий.

Примером политизации будущего является глобальная климатическая политика. Она связывает изменения климата с техногенными факторами воздействия на окружающую среду и включает в себя политически ангажированный рост спроса на технологии мониторинга и управления состоянием окружающей среды (в том числе посредством введения экологических стандартов и принятия разного рода международных и социальных обязательств), глобальное распространение требований и мер энергосбережения, повышения энергоэффективности и декарбонизации экономики. Эффект влияния климатической политики на энергетику способен намного превысить влияние на нее собственно климатических и ресурсных изменений.

Воздействие геополитической нестабильности на экономику и энергетику в целом следует признать негативным, так как приводит к разрыву налаженных связей, отношений и глобальных цепочек создания стоимости, закрытию совместных инвестиционных проектов, сокращению научного сотрудничества, затруднению технологического трансфера, снижению академической мобильности и т.д.

1.1.5. Экономика

Нестабильный, сравнительно медленный и регионально неоднородный экономический рост. Мировая экономика зависит от различных региональных и национальных экономик, для которых характерна значительная разница в скоростях развития. После 2008 года развивающиеся экономики обеспечивали более 80 % мирового экономического роста. Сегодня в этой тенденции отмечается «точка перегиба»: темпы роста развивающихся экономик снижаются. На смену Китаю в качестве локомотива мировой экономики, как ожидается, может прийти Индия. Высокие темпы экономического роста в последнее десятилетие показывает Африка (свыше 5 % в год).

Усугубление структурных диспропорций в экономике, включая диспропорции реальных и финансовых (портфельных) инвестиций, экономического роста, долга, инфляции, монетарной политики и цен на активы. Снижаются не только темпы реального экономического роста, но и потенциальный экономический рост. Поворачивают вспять тенденции прошлых десятилетий, в том числе – перенос промышленного производства из развитых стран в развивающиеся. Практически неизбежным представляется наступление в ближайшие пять лет очередного глобального финансового кризиса и фискального кризиса в целом ряде государств.

Формирование новой архитектуры мировой экономики и переопределение ее правил. На смену нескольких взаимосвязанных главных торговых центров в Европе и Северной Америке пришла сложная разветвленная сеть глобальной торговли. В целях обеспечения экономической, в том числе энергетической, безопасности многие страны стремятся к диверсификации торговых связей и развитию внутреннего рынка. Быстро набирает силу тенденция создания экономических блоков и альянсов. Знаковыми событиями 2015 года стали подписание соглашения о Транстихоокеанском партнерстве (ТТП) и принятие Россией и КНР меморандума о «сопряжении» Евразийского экономического союза и проекта «Экономический пояс Шелкового пути». Обратной стороной указанного процесса является уменьшение роли или даже вывод из игры существующих государственных и международных институтов (ООН, ВТО, Всемирный банк, МВФ и т.д.).

Политизация экономических отношений. Практически все виды экономической деятельности – торговля, доступ к финансам и инвестициям, платежных систем и т.д., использующие глобальные инфраструктуры или иные формы межгосударственной зависимости, с нарастающей активностью используются в качестве инструментов экономических войн и политической борьбы.

Чрезмерно географически длинные и разбросанные цепочки создания стоимости являются в современных условиях нестабильности и конфронтации слишком уязвимыми во всех отношениях. Многие страны, реагируя на нарастание геополитической нестабильности, стремятся к сохранению и/или достижению максимально возможного уровня экономической, в том числе энергетической, безопасности. Основными инструментами здесь является диверсификация торговых связей и развитие внутреннего рынка.

1.1.6. Техносфера

Формирование новых мировых центров научно-технологического развития и ужесточение технологической конкуренции. Развитие новых технологий обеспечивает опережающий рост рынков инновационных наукоемких продуктов (10–20 % в год) по сравнению с мировой экономикой и мировой торговлей. Инновационные направления активно осваивают как развитые, так и новые индустриальные страны, в том числе Индия и Китай.

Развитие ряда «подрывных» направлений научно-технологического развития.

В ряде исследований констатируется, что ведущие экономики мира, несмотря на беспрецедентно высокий уровень инвестиций и численность занятых и в сфере НИОКР, уже длительное время находятся на «технологическом плато». Распространение «рыночных» отношений в сфере науки и разработки технологий привело к измельчанию тематики и концентрации усилий на улучшающих и поддерживающих инновациях. «Прорывные» инновации, способствующие резкому расширению существующих рынков (со стороны предложения или спроса) в последнюю четверть века были сравнительно редкими. В частности, в сфере энергетики к таковым можно причислить технологии добычи сланцевой нефти, технологии товарного производства сжиженного природного газа и технологии солнечной энергетики.

В то же время появился ряд новых, революционных технологий, в основном на опытной или демонстрационной стадии, которые способны подорвать («закрыть») существующие рынки и обеспечить переход лидеров мирового развития на новый технологический уровень. В то же время они могут оказаться подрывными и в другом, буквальном смысле, то есть стать оружием или инструментов в руках асоциальных групп, криминальных и террористических структур и индивидов.

В качестве подрывных технологий могут рассматриваться:

– информационно-коммуникационные и компьютерные технологии, включая искусственный и кибернетический интеллект;

– новые технологии производства и автоматизации, включая 3D-печать и другие аддитивные технологии;

– биотехнологии, включая генную инженерию;

– нанотехнологии, в том числе создание новых материалов с уникальными свойствами;

– технологии «новой энергетики».

Перечисленные выше макротехнологии позволят не только внести усовершенствования в те или иные сектора экономики, но имеют достаточный потенциал для того, чтобы изменить модели труда и занятости, положить конец доминированию массового концентрированного производства, а посредством реализации таких идей, как «промышленный интернет» (или «интернет вещей») существенно трансформировать целый ряд сфер общественной жизни.

Указанные макротехнологии (крупные технологические направления) не только сами менее энергоемкие, чем традиционные, но и производимые ими товары, как правило, являются более энергосберегающими и энергоэффективными.

1.1.7. Энергетика

Снижение энергоемкости мирового экономического роста. Темпы роста спроса на энергию все меньше зависят от темпов роста мировой экономики и населения. Это означает, что мировой спрос на энергоносители будет расти еще медленнее, чем мировая экономика. Сценарий развития мирового ТЭК, описываемый в качестве базового в большинстве прогнозов зарубежных аналитиков, предполагает, что глобальный спрос на энергоносители вырастет к 2040 году приблизительно на 35 – 45 % при стабилизации потребления энергии в странах ОЭСР.

Трансформации глобального спроса на энергию и мировой торговли энергоресурсами. С одной стороны, ожидается стагнация спроса на энергию в Европе, Японии, Южной Корее и Северной Америке, с другой стороны – активный рост в Азии, где сосредоточится 60 % мирового спроса, а также в Африке, на Ближнем Востоке и в Латинской Америке. С середины 2020-х годов Индия, Юго-Восточная Азия, Ближний Восток и часть Африки к югу от Сахары станут основными драйверами роста мирового энергетического спроса.

Отмечается замедление темпов роста спроса на нефть: сейчас спрос на нефть растет примерно на 1 – 1,3 % в год, в основном за счет АТР и США, но и в США, и в КНР темпы роста спроса замедляются.

Тем не менее, нефть еще длительное время (по меньшей мере, до 2030 года) останется самым ходовым товаром как по абсолютным объемам экспорта, так и по доле в мировом обороте. Центром глобального рынка нефти станет Азия, вследствие чего немногочисленные маршруты поставок в этот регион имеют стратегическую важность. Китай уверенно движется к первому месту в мире по потреблению нефти (сейчас он занимает второе место по импорту нефти), опережая Соединенные Штаты Америки, где потребление нефти, наоборот, упадет до минимального уровня за несколько десятилетий.

Наиболее динамичные темпы роста прогнозируются для мировой торговли газом, рынок которого стал глобальным и удельный вес которого в общем объеме мировых потоков ископаемых топливных ресурсов должен вырасти к 2040 году до 22-25 % (по сравнению с 17 % в 2012 году). При этом торговля СПГ обеспечит почти 60 % этого прироста, опередив по темпам торговлю трубопроводным газом.

При сохранении отдельных перспективных географических зон для развития угольного экспорта в Азии, следует учитывать, что конкуренция мировых производителей на этих рынках будет все более острой, а их удаленность от основных российских месторождений будет все более сказываться на уровне транспортных затрат.

Основными центрами производства энергоносителей останутся действующие лидеры (Саудовская Аравия, США, Россия, Катар, Кувейт, Нигерия, Венесуэла, Канада, Китай) либо страны, где активно развиваются экспортно - ориентированные отрасли ТЭК (Австралия, Бразилия, Ирак, Иран и др.).

Ужесточение экономических условий развития мировой нефтяной и газовой промышленности.

Замедление роста спроса на нефть и газ в сочетании с наращиванием добычи и рядом других факторов усиливает конкуренцию на соответствующих мировых рынках.

Мировая нефтяная отрасль существенно монополизирована немногочисленными глобальными ТНК, образовавшимися в конце прошлого – начале нынешнего века путем слияний и поглощений; то же самое характерно для рынка нефтесервисных услуг. В результате ситуация на мировом рынке существенно зависит от финансового состояния и политики ограниченного числа корпоративных игроков.

Происходит удорожание себестоимости добычи углеводородов из-за истощения сравнительно легкодоступных запасов и необходимости разрабатывать труднодоступные запасы, переходить из старых, обустроенных мест в новые, инфраструктурно необеспеченные регионы, на шельф и т.д. Необходимость постоянного увеличения инвестиций в геологоразведочные работы и в освоение новых месторождений усиливает глобальную конкуренцию за иностранные инвестиции. При этом инвестиционная привлекательность нефтегазового сектора находится под нарастающим давлением со стороны альтернативной энергетики, климатической и экологической политики.

Высокая волатильность на мировых энергетических рынках неблагоприятно сказывается на финансовой устойчивости и капитализации нефтегазовых компаний. Изменение глобального топливно-энергетического баланса и возрастание межтопливной конкуренции.

К 2040 году, по прогнозу МЭА, на нефть, газ, уголь и низкоуглеродные источники энергии придется по четверти мирового рынка энергии. При этом:

– электрическая энергия станет к 2050 г. наиболее важным конечным энергоносителем, опережая нефтепродукты;

– мировое потребление энергии на основе ВИЭ к 2035 г. может вырасти почти в 2 раза. Наибольший рост потребления будет наблюдаться в США, ЕС и Китае. Еще более заметную роль ВИЭ будет играть в производстве электроэнергии: к 2035 г. ее доля вырастет почти в 2,5 раза;

– мировое потребление нефти вырастет на 10–20 %, а добыча нефти в большинстве стран, не входящих в ОПЕК, начнет падать к 2040 г. в связи с исчерпанием дешевой части запасов. В отношении доли нефти большинство прогнозов ожидают падения с трети мирового энергопотребления до примерно четверти;

– доля угля, вероятнее всего, стабилизируется или снизится, в худшем для отрасли варианте с нынешних 28 % до 19 – 20 %. К 2035 году уголь может уступить ВИЭ (включая гидроэнергетику) статус ведущего мирового энергоресурса для электрогенерации (снижение доли угля с 41 % в 2012 году до 31 % в 2040 году). Тем не менее, в крупнейших экономиках Азии (прежде всего в Китае и Индии) уголь может еще долгие годы занимать существенное место в топливно-энергетическом балансе. Возможен краткосрочный рост мирового спроса на уголь в период до 2025 года;

– межтопливная конкуренция: усиливается как за счет удешевления нетрадиционных энергоресурсов, так и за счет появления технологий, позволяющих более полноценно переключаться между энергоносителями.

Изменение приоритетов в повестке энергетической безопасности: рост значимости электроэнергетики.

Для повышения надежности электроэнергетических систем потребуются инвестиции в крупномасштабные активно-адаптивные (интеллектуальные) электрические сети, развитие распределенной интеграции и ВИЭ, а также решение проблемы защиты от кибератак.

Возрастание роли новых технологий в развитии энергетики. Это выражается как в изменениях в традиционных областях ТЭК («сланцевая революция», СПГ и др.), так и в формировании «новой энергетики», основанной на ВИЭ, распределенной генерации, интеллектуализации и т.д., а также в развитии энергосберегающих и энергоэффективных технологий на транспорте, в ЖКХ и промышленности.

Полная PDF версия

-----