RUS | ENG | All
Укажите логин или email, которые вы использовали при регистрации.
Если вы не помните свой пароль - просто оставьте это поле пустым и вы получите новый, вместе со ссылкой на активацию.

Еще не зарегистированы?
Добро пожаловать!

2022-09-06 14:05:00

ЭНЕРГИЯ РОССИИ ДЛЯ АЗИИ

ЭНЕРГИЯ РОССИИ ДЛЯ АЗИИ

МИНЭНЕРГО РОССИИ - 06.09.2022 - ИНТЕРВЬЮ НИКОЛАЯ ШУЛЬГИНОВА ИНФОРМАГЕНТСТВУ ТАСС

Министр энергетики России — о планах развития отрасли и перспективах Дальнего Востока

Российский энергетический сектор в 2022 году столкнулся с беспрецедентными санкциями. Если сначала ситуация казалась критичной, то со временем, похоже, российский ТЭК все же сумел приспособиться и найти новую точку равновесия, перенаправив поставки в другие страны. Как чувствует себя отрасль сейчас, о планах по ее развитию и перспективах Дальнего Востока в интервью ТАСС рассказал министр энергетики России Николай Шульгинов в рамках Восточного экономического форума (ВЭФ).

—Николай Григорьевич, ситуация для российского ТЭК сейчас достаточно тяжелая, особенно из-за санкций. На ваш взгляд, справляется ли сейчас нефтегазовая отрасль с давлением?

— Мы справляемся. Безусловно, возникают трудности с перенастройкой логистических схем и обслуживанием оборудования, но нефтегазовый комплекс адаптируется к давлению. Сейчас можно с уверенностью сказать, что компании выполняют взятые на себя обязательства: в полном объеме обеспечивают потребности внутреннего рынка и условия экспортных контрактов.

—Стоит ли ждать роста инвестиций в ТЭК в этом году?

— Если бы вы спросили меня в начале года, то я бы с радостью озвучил амбициозные планы компаний по росту капвложений. Но жизнь меняется. Поэтому сейчас задача — обеспечить текущие планы, в том числе адаптационные. Под это инвестиции будут.

— Сможет ли ТЭК адаптироваться, когда в декабре вступит в силу эмбарго ЕС на импорт нефти и в феврале 2023 года на поставки нефтепродуктов?

— Да, мы адаптируемся и найдем решения и в декабре, и в феврале. Понятно, что мы испытываем проблемы, но мы их преодолеваем, разворачиваем транспортные потоки с запада на восток. Другая важная задача — обеспечить работу внутреннего рынка. Сейчас все стабильно, нет проблем с поставками, цены стоят на месте. Мы за этим следим.

— Сейчас обсуждается и возможность запрета страхования морской перевозки российской нефти. Насколько серьезным ударом это могло бы стать для российской нефтянки?

— Мы изучаем возможность использования ряда местных страховых компаний из дружественных стран. Другой вариант — создание новой страховой компании, но тогда нужно взаимное признание странами этой организации.

— Компании, созданной в России?

— В том числе.

— Вы упомянули про перенаправление потоков энергоресурсов на восточное направление. На ваш взгляд, насколько успешно оно идет?

— Это не быстрый процесс. Конечно, у нас есть и стремительные победы. Например, к октябрю мы расширим возможности порта Козьмино по перевалке грузов в объеме до плюс 7 млн т, так и подводящую к нему инфраструктуру. Кроме Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР) перспективным для нас является Ближний Восток. Но мы смотрим и другие направления, например Африку.

— Вопрос перенаправления газовых поставок кажется первоочередным. Обсуждается ли возможность их более ускоренной реализации?

— Сейчас уже практически готовы проектные материалы для начала строительства газопровода в Китай через Монголию. Компании такие темы обсуждают.

— Стоит ли по итогам года ждать роста добычи нефти? Что будет с газом?

— По нефти сейчас идет рост, но по итогам года добыча, скорее всего, будет чуть ниже прошлого года — примерно на 2%. По переработке нефти ждем снижения процентов на восемь, исходя из сегодняшней тенденции. По году будет около 262 млн т.

Что касается газа, то по нему будет снижение примерно на 7%. Трубопроводный экспорт упадет, сжиженный природный газ (СПГ) останется на уровне прошлого года.

— Какая судьба ждет уголь?

— С начала года мы наблюдали снижение добычи где-то на 0,7%. По итогам года оно составит уже примерно 6% к уровню 2021 года из-за влияния эмбарго на поставку угля в ЕС. Внутренний же рынок мы обеспечим в полном объеме.

Внушает оптимизм и то, что интерес к нашему углю есть. Наращивают его закупку Китай, Индия, Ближний Восток, поэтому мы не ожидаем сильного падения. Есть логистические ограничения, и они могут не позволить выйти на уровень прошлого года, но приблизиться к нему — уже реально.

— Вырастет ли энергопотребление?

— Энергопотребление всей промышленности, малого и среднего бизнеса, населения, собственных нужд электростанций с учетом потерь в электрических сетях сейчас растет на 1,9% к прошлому году. Мы на фоне жары преодолели летний исторический максимум. Я думаю, что мы удержимся по итогам года на уровне роста примерно 1,5%.

Восточная судьба российского газа

— Мы обсуждали снижение экспорта газа. В дальнейшем ЕС вообще планирует отказаться от этих поставок…

— Для этого они должны быть уверены, что смогут это сделать к 2027 году. Сама ситуация с ценами на споте подтверждает, что это не так-то просто. Европе особо рассчитывать не на кого, кроме американцев, которые увеличивают производство СПГ.

Я думаю, что ближайшая зима покажет, насколько реальна их вера в возможность отказа от российского газа. Ведь это приведет к остановке промышленности, в том числе химической, газовой генерации. Это будет совершенно новая жизнь для европейцев. Я думаю, что, скорее всего, они не сумеют отказаться, слишком уж это для них непосильно.

— А есть ли у России какой-то план Б, чтобы сохранить объем поставок "Газпрома" на экспорт? Сможем ли мы компенсировать эти выпадающие объемы?

— У нас мощность "Силы Сибири — 2" по плану должна составить почти 50 млрд куб. м в год. Будем наращивать мощности не только трубопроводов, будем увеличивать производство СПГ — он мобилен, и его отлично покупают на мировом рынке. Будем менять политику и стремиться сохранить базовые объемы добычи. Запасы же у нас есть.

— То есть доля СПГ в энергопроизводстве России будет расти?

— Да.

— И он пойдет в АТР?

— В том числе. У нас до 2030 года ожидается рост производства СПГ до 80–100 млн против текущих 30 млн т. Значительный рост.

— Если говорить про СПГ, хватит ли существующих льгот на НИОКР для производителей оборудования, чтобы создать российскую технологию крупнотоннажного производства СПГ?

— Это надо вместе с компаниями развивать, работать с Минфином. Решение должно приниматься на другом уровне и исходя из других аргументов.

— Но вы считаете, что нужно увеличивать субсидию?

— Да. Но над этим нужно еще поработать.

Судьба российских ГЭС

— Николай Григорьевич, не можем вас не спросить по очень близкой для вас теме гидроэнергетики. Президент России поручил Минэнерго проработать вопрос строительства четырех противопаводковых ГЭС в бассейне реки Амур. На какой стадии сейчас находятся эти проекты и к какому сроку они могут быть построены?

— Про ГЭС я действительно могу рассказывать бесконечно долго, но попробую вкратце. Первое поручение по их возведению было дано Минэнерго по итогам катастрофического паводка в 2013 году. Проектно-изыскательские работы тогда показали их низкую эффективность против наводнений и высокую стоимость строительства, поэтому поручение было снято.

Работа по этому вопросу возобновилась в прошлом году. Для этого были определены приоритетные площадки, которые обладают наилучшим противопаводковым эффектом: Нижне-Зейская ГЭС на 400 МВт и Селемджинская ГЭС на 100 МВт.

В настоящий момент мы сосредоточились на этих двух станциях, но вопрос финансирования, увы, пока не решен. У "Русгидро" или другой компании должен был быть механизм гарантированного возврата инвестиций. Пока же мы рассчитываем, что строительство станций начнется в 2024 году, в этом случае ввод в эксплуатацию произойдет в 2029–2030 годах.

— Кроме противопаводкового эффекта есть ли другой смысл строить эти ГЭС?

— У нас есть поручение президента, по которому мы должны сохранить долю ГЭС в энергобалансе РФ. Логично, что для этого необходимо строить дополнительную гидрогенерацию. Но замечу, что это не только и не столько для противопаводкового эффекта. Тут мы не согласны с теми, кто говорит, что строительство ГЭС сможет защитить территории городов региона от подтоплений. Важно понимать, что притоки Амура — Зея и Бурея — выдают лишь 30–40% от всего объема стока воды в низовьях Амура. А до 60% стока воды — от китайских рек — Сунгари и Уссури. Поэтому мы можем понастроить ГЭС, все закрыть водохранилищами, но ожидаемого эффекта не будет. Но это не значит, что гидрогенерацию строить не надо. Надо. В том числе и для того, чтобы покрывать растущее электропотребление.

— А есть ли примерная оценка инвестиций на строительство противопаводковых ГЭС? По идее, это не самое дешевое удовольствие…

— По нашим расчетам, на четыре станции необходимо 360 млрд рублей в ценах 2021 года.

— Внушительно. Какие варианты источников финансирования рассматриваются — ФНБ, собственные средства компаний?

— Я уже частично на этот вопрос ответил выше. Скажу так: мы считаем, что на Дальнем Востоке нужно создавать инвестиционную привлекательность, развивать рыночные отношения. Поэтому я надеюсь, что появится механизм, через который получится заинтересовать инвесторов.

— В проекты этих станций были внесены корректировки на фоне санкционного давления на Россию?

— Нет. Оборудование и гидротурбины производятся в России, причем как крупные, так и небольшие, для малых ГЭС. Поэтому по гидростроительству у России нет никаких проблем. Более того, у нас уже предусмотрены меры, нивелирующие негативные последствия введенных санкций.

— На ваш взгляд, сохранила ли России компетенции для строительства большой гидрогенерации? Верите ли вы в ее будущее?

— Конечно. Чтобы это понять, достаточно просто посмотреть на ее историю и возможности развития этой отрасли. Исторически гидроэнергетике у нас уделялось колоссальное внимание, так как наша страна находится в мировых лидерах по уровню потенциала ГЭС. У нас также сохранились знания и компетенции, инженерные кадры, возможности проектирования таких станций. Но тут звучит и тревожная нотка: если мы и дальше не будем строить крупную генерацию, то эти кадры могут исчезнуть.

— Но мы же их и так строим, разве нет?

— Малые ГЭС, да. А вот из проектов крупной гидрогенерации можно назвать только Нижне-Зейскую на 400 МВт. В целом мы подготовили план-график строительства новых ГЭС до 2040 года, в который вошли восемь проектов суммарной мощностью 4,7 ГВт и объемом капитальных вложений около 961 млрд рублей. Но его еще нужно утвердить.

Дальневосточные перспективы

— Дальний Восток — это в том числе и Сахалин, и соглашения о разделе продукции. Какова судьба этих проектов сейчас?

— По "Сахалину-2" приняты все необходимые меры, чтобы не допустить ухудшения его работы. Создан оператор — "Сахалинская энергия". Насколько я знаю, некоторые компании будут в нем участвовать. Поэтому я не ожидаю никаких проблем с этим проектом. Оператор работает, проект функционирует.

По "Сахалину-1" история уже сложнее, так как добыча остановлена, с нашей точки зрения, под надуманным предлогом. Сейчас мы ожидаем решения. Ведется работа по восстановлению деятельности предприятия. Идет работа с оператором и участниками консорциума по максимально оперативному восстановлению добычи. Я думаю, в ближайшее время все должно проясниться.

— Ждете ли вы выхода каких-либо компаний из проекта "Сахалин-2"? Сообщал ли кто-то об этом?

— Мы знаем, что некоторые компании заявляли о своем желании войти в "Сахалинскую энергию". О выходе официально никто не уведомлял, но, думаю, ясность появится в ближайшие дни.

— Возможно ли введение механизма продажи СПГ "Сахалина-2" за рубли?

— На данный момент таких обсуждений нет, как и в целом по переводу торговли СПГ на рубли.

— На Дальнем Востоке традиционно важным остается вопрос цены бензина. Удалось ли уже договориться с Минфином по этому вопросу?

— Мы завершаем эту работу с Минфином. Есть определенный консенсус по сумме до конца года.

— А если посмотреть более глобально,нужно ли, по-вашему, продлевать корректировку демпфера на 2023 год или стоит вообще отказаться от этого механизма?

— Отказываться от механизма точно не стоит. Как бы ни критиковали демпфер, он показал, что в состоянии контролировать объемы предложения и удерживать цены. Мы считаем, что и дальше демпфер должен быть. Это не субсидия, а сохранение статус-кво с периодом до налогового маневра, когда снижение внутренних цен достигалось за счет экспортной пошлины. Сейчас, с ее отменой, демпфер позволяет компенсировать разницу между мировой ценой и внутренней только тем, кто поставляет на внутренний рынок, а бюджет получает компенсацию за счет НДПИ.

Как соединить Восток и Запад?

— На прошлом Восточном экономическом форуме вы говорили, что энергосистемы Сибири и Востока необходимо объединять. Стоит ли еще этот вопрос на повестке дня?

— Конечно. У нас есть поручение президента, и мы уже подготовили план-график строительства. К 2028 году планируем объединить сети 220 кВ, а в дальнейшем и 500 кВ. Здесь нам очень помогает проект Восточного полигона РЖД и строительство под него сетевых объектов.

После его реализации задача сильно упрощается, так как нам останется только продолжать строительство сетей на Восток. В результате мы получим обменный переток мощности на 350–450 МВт, который позволит обеспечить надежное энергоснабжение потребителей, передавать электроэнергию с Дальнего Востока в Сибирь в период маловодья и распространить рыночные механизмы ценообразования на электроэнергию.

— Дальний Восток традиционно является сложным регионом для прохождения осенне-зимнего периода. Принимаются ли дополнительные меры для обеспечения надежного энергоснабжения предстоящей зимой?

— Да, у нас приняты соответствующие программы. Например, только для Приморья на эти цели заложено 15 млрд рублей, для Сахалина — 39,3 млрд рублей. Отдельное внимание мы уделяем работе тепловых электростанций и стремимся их модернизировать. Что касается обеспечения топливом, то уже сегодня запасы находятся на уровне 140–150% от нормативных показателей. Так что да, вы правы, Дальнему Востоку мы уделяем особое внимание.

— То есть можно обрадовать жителей Дальнего Востока, их ждет спокойная зима?

— Мы делаем для этого все возможное, но существуют и экстремальные погодные условия. Мы не можем гарантировать работу сетевого комплекса при нештатных нагрузках, например, при ураганном ветре или в условиях непроектного гололедообразования. Однако мы готовимся, делаем все возможное, чтобы ремонты и все запланированные мероприятия были выполнены в срок. Мы обязаны пройти эту зиму без серьезных нарушений энергоснабжения.

— Мы начали с вами разговор о судьбе мирового рынка, предлагаю закончить более глобальным вопросом, но о России. Когда будет готова Энергостратегия до 2050 года и какая роль в ней будет уготована Дальнему Востоку?

— Мы сейчас занимаемся переносом сроков ее составления: с 15 сентября 2022 года на середину 2023 года. Сейчас большое количество неопределенностей, а нам важно сделать актуальную и оптимальную стратегию.

Что касается Дальнего Востока, то он будет играть в российской энергетике ключевую роль — через него пойдут "Сила Сибири — 2", здесь будет происходить расширение Восточного полигона, развитие угледобычи, освоение газового потенциала Восточной Сибири, а также газификация Забайкальского, Иркутского края, Еврейской автономной области, Бурятии.

Одно лишь соединение системы газоснабжения с "Силой Сибири" и газопроводом Сахалин — Хабаровск — Владивосток кардинально изменит картину экономики ДФО. Так что впереди Дальний Восток ждут большие перспективы. Я в этом уверен.

— Восток и Запад России будут ближе?

— Определенно!

-----


Ранее:

ЭНЕРГИЯ РОССИИ ДЛЯ АЗИИ
2022, September, 5, 14:20:00
RUSSIAN LNG FOR CHINA UP
China imported six LNG cargoes of about 71,000 mt each from Russia's Yamal LNG terminal and three cargoes of about 62,000 mt each from the Sakhalin LNG terminal,
ЭНЕРГИЯ РОССИИ ДЛЯ АЗИИ
2022, September, 2, 12:55:00
ЭНЕРГЕТИЧЕСКОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО РОССИИ, ЯПОНИИ
В центре внимания было дальнейшее развитие совместных проектов по добыче и переработке газа на Сахалине, в частности в рамках СРП «Сахалин-2», а также по проектам «Арктик СПГ 2» и «Ямал СПГ».
ЭНЕРГИЯ РОССИИ ДЛЯ АЗИИ
2022, September, 1, 14:25:00
RUSSIAN OIL FOR INDIA UP
India has emerged as a key buyer of Russian energy in the wake of the invasion, scooping up millions of barrels of discounted crude shunned by Europe and the US.
ЭНЕРГИЯ РОССИИ ДЛЯ АЗИИ
2022, August, 31, 11:15:00
RUSSIAN LNG FOR JAPAN AGAIN
Tokyo Gas and Japan's largest power generation company JERA said previously that they have signed new LNG supply agreements on the same terms as previous agreements. Sources said that new contracts were required due to the change of operator.
ЭНЕРГИЯ РОССИИ ДЛЯ АЗИИ
2022, August, 30, 10:55:00
RUSSIAN LNG FOR JAPAN ANEW
Japan's biggest city gas supplier Tokyo Gas Co Ltd has signed a long-term contract with a new Russian operator of Sakhalin-2 energy project to buy liquefied natural gas (LNG), a spokesperson for the Japanese company said on Tuesday.
ЭНЕРГИЯ РОССИИ ДЛЯ АЗИИ
2022, August, 23, 10:40:00
RUSSIAN ENERGY FOR CHINA UP
Russia is now China’s top supplier of the fuel, supplanting Indonesia after the Southeast Asian nation deterred buyers by raising prices.
ЭНЕРГИЯ РОССИИ ДЛЯ АЗИИ
2022, August, 19, 08:55:00
RUSSIAN GAS TO EUROPE DOWN BY 70%
European countries imported on average approximately 400 million cubic meters of gas per day from Russia during the January to July period last year, but imports dropped to 240 million cubic meters per day for the January-July period this year.
All Publications »
Tags: РОССИЯ, ЭНЕРГЕТИКА, НЕФТЬ, ГАЗ, УГОЛЬ, САНКЦИИ